(Письмо из Оренбургского края).

Ровно исполнился год, как наш благодатный край посетил страшный враг человечества – голод. В прошлом 1911 году надежды на урожай земледельца-пахаря рухнулись в первых числах июня. С утра до вечера безоблачное голубое небо, ветер, страшный жар, доходивший иногда до 40°, все это было печальными предвестниками неурожая... [ ?]Цены на хлеб повышались ежедневно, повышались не копейками, а гривенниками... А скот неимоверно дешевел. Народ, пораженный столь великим бедствием, с пламенной молитвой обратился к Господу Богу, прося Его великой милости о ниспослании дождя. Но, нет! Мы жестоко прогневали Господа своими беззакониями и страшные жары пожигали нашу родную ниву, жгли до тла... трава пожелтела-посохла... Засеянные полосы хлеба почернели, как будто на них ничего не было... Скотина держалась больше в лесах. Все видели, что будет такой же горький год, как это было 20 лет тому назад.

Но казак все же не унывал духом; он надеялся, ждал дождливой осени. Наступила осень. Так как скота развелось много, то за бескормицей пришлось продавать его по баснословно дешевым ценам. Рабочая лошадь стоила 3-5 руб., дойная корова – 8-10 руб. Нажитый трудами и потом домашний скот ушел задаром. Раньше в Войске были сенные запасы, но, за последние годы, по нерадению самих обществ, заваливалось не исправно, почему к голодовке остались жалкие „остатки” прежних скирдов...

Не легко было расставаться со скотинкой!

В сентябре месяце, с разрешения Войскового начальства, казаки стали получать продовольствие из общественных хлебных магазинов. Так как снег не нападал до декабря, то казаки сохранили малую часть скота. У кого было 20 лошадей, 10 коров, осталось 2-3 лошади и 1 корова, не говоря уже о бедняках. Как только вышел весь запасный хлеб, стали получать продовольствие от казны, по 1 пуду на душу, а в крайне нуждающихся поселках были открыты столовые. На наше Оренбургское казачье Войско был отпущен достаточный кредит на покупку продовольственного и семенного хлеба. За провоз была положена особая плата.

Наступила славная, приятная весна. Казака пахаря по привычке манило в поле, манило на родную пашню, в приволье, в степь... Но увы! в душе было горькое разочарование: нет семян, нет прежних резвых лошадок... Но, и тут казаки не пали духом, они сложились партиями и поехали сеять... Семена выдано от 10 до 30 п. каждому домохозяину.

И так, минувший год оставил нам неприятное наследие – неурожай с его тяжелыми последствиями и много несбывшихся надежд казака остались на неопределенное время.

Теперь же, после голодовки, после полуразорения, не падая духом, казаку-пахарю следует только энергично взяться за „плуг” и прежнее хозяйство в недалеком будущем будет восстановлено в старое положение. Правда, немало нужно будет сил и терпения для того, чтобы затянуть больное место, но на то и жизнь дана, чтобы трудиться.

Да и пора казакам знать, что примитивная обработка земли отжила свой век... Наше Оренбургское Войско доживает вот уже столетие, следовательно земля от времени повыдержалась; она отдала лучшие соки пахарю. Теперь же, чтобы иметь успешный урожай, нужна новая система пользования землей и иная обработка ее. Не мешает также почаще повторять старую поговорку: „Береги копейку про черный день”. Казакам, пользующимся достаточным количеством пахотной земли и лугов, говоря откровенно, следует иметь запасы хлеба и корма про черный день.

Этот несчастный год, поучительный урок, как нужно жить. Он оставил в груди пахаря-казака тупую боль, которая часто будет говорить ему: „Помни горький год!”.