Какие же функции выполняли на Кругах дежурные есаулы?

Есаул (ясаул) — это основное звено старшинского (офицерского) состава казачества. Учитывая, что чина майор не было ни в Русской Императорской Армии, ни в казачьих иррегулярных (нерегулярных) войсках, есаул — это чин, соответствующий современным капитану-майору. То есть чин, стоящий между обер-офицерами (младшими офицерами) и штабс-офицерами (старшими офицерами). Следующий по старшинству после есаула чин — чин войскового старшины, то есть подполковника. Кроме того, в традициях казачества была и должность есаула — как заместителя атамана. Войсковой есаул — заместитель войскового атамана, полковой есаул — заместитель полкового атамана и так далее. И, конечно, ни при каких обстоятельствах есаул не мог быть молоденьким. Хорошо, если к тридцати годам выслуживались казаки до этого чина.

На период проведения Кругов для наблюдения за дисциплиной и порядком назначали авторитетных старшин (офицеров), как правило есаулов, и постепенно за ними закрепилось выполнение определенных функций на Кругах. Учитывая, что среди выборных казаков (делегатов) могло быть много есаулов, то тех из них, кого назначали наблюдать за дисциплиной и порядком, стали называть дежурными есаулами. Да и слово это подходящее — произошло от слова яса (закон). Так что в первоначальном значении слово есаул (ясаул) означало следящий за соблюдением ясы (закона). Но дежурные есаулы никогда не являлись главными распорядителями казачьих Кругов. На Кругах более высокого ранга, чем станичные и хуторские Круги, это были, как правило, войсковые старшины и полковники. Никогда дежурные есаулы не стояли над Кругами казаков и никогда нагайками рты выборным старшинам и казакам не затыкали.

Высшая власть у казаков принадлежит Кругу и только Кругу, а в период между Кругами — атаману.

Есаульцами у казаков назывались подростки-казаки (посыльные), помогавшие дежурным есаулам на Кругах, и которых посвящали или приобщали к традициям проведения казачьих Кругов.

О ПРАВАХ И ОБЯЗАННОСТЯХ СТАРИКОВ НА КРУГАХ

Старики по казачьим традициям принимали участие в работе органов местного самоуправления — в хуторах и станицах. Они представляли на этих Кругах интересы старшего поколения казаков и на этом уровне были вполне необходимы и уместны. При проведении Кругов более высокого уровня, в отделах, округах, полках и войсках старики отсутствовали, потому что на этих Кругах не рассматривались вопросы, затрагивающие интересы старшего поколения казачества. Доминирующим компонентом Кругов этого уровня была казачья старшина. А если некоторые старики и попадали на эти Круги, то по уму, а не по возрасту. Со времени же введения института наказных атаманов с конца XVIII века и до 1917 года Круги в отделах, округах, полках, войсках не проводились вообще.

Конечно, на станичных и хуторских Кругах к мнению стариков всегда прислушивались, но правом «Вето» их никто никогда не наделял. Правом «Вето» обладала лишь высшая инстанция — собственно сам Круг казаков, при этом слово «вето» в казачьем лексиконе не использовалось вообще.

В рамках Круга никогда не существовало каких-либо иных институтов управления, кроме самого Круга казаков.

Были органы управления Кругом — Старшина Круга, дежурный есаул и приставы и были выборные казаки и старшины. 

На станичных и хуторских Кругах были не Советы стариков, как отдельный институт управления Кругом, а просто старики, принимавшие участие в их работе.

На казачьем Круге и атаман, и генерал, и члены Атаманского правления имеют права не больше, чем любые другие, такие же, как и они, выборные казаки. Нет на Круге ни атаманов, ни Атаманских правлений. Они складывают свои полномочия перед делегатами Круга, и Круг проводит совершенно другой институт управления: старшина Круга, дежурный есаул и приставы. На Круге нет и не может быть никаких решений атамана, а есть только решения Круга, как нет и права вето у стариков. Вопрос избрания или переизбрания атамана правомочен решать только Круг казаков.

Полномочия стариков, делегатов Круга, распространялись только на период работы Круга, а с его окончанием прекращались.

Советы стариков не существовали даже на уровне хуторов и станиц.

Старики никогда не имели право «Вето» — это прерогатива только Круга казаков.

О ПРАВАХ И ОБЯЗАННОСТЯХ СВЯЩЕННИКОВ НА КРУГАХ

Высшая власть у казаков принадлежит всем совершеннолетним мужчинам общины, то есть — Кругу казаков. А если это были Круги крупных по численности станиц или Круги более высокого уровня — то выборным (делегатам) старшинам и казакам этого Круга. Отсюда священник ни при каких обстоятельствах не мог быть выше Круга. Он был частью Круга и подчинялся всем законам его. По казачьим традициям ни священник, ни любой другой казак не могли самовольно покинуть Круг, кроме как с разрешения выборных казаков Круга и по уважительной причине. Участие или неучастие священника в работе Круга ничего не меняло. Казаки на Кругах обсуждают и решают не церковные вопросы, а казачьи: общественные, хозяйственные, войсковые.

Не мог священник самовольно уйти с Круга и потому, что по казачьим традициям их за три правонарушения приговаривали к порке плетьми:

— за прелюбодеяние;

— за богохульство — если священник в своей речи применял матерные слова в адрес Бога;

— за неподчинение Кругу.

А в стародавние времена, когда казаки еще не были на государственной службе, а были вольным казачеством, то попов за указанные выше прегрешения карали смертной казнью, в излюбленной казаками форме — «в куль да в воду», то есть топили. И, конечно, место священнику было не в президиуме, президиумов у казаков не было никогда, а среди казаков Круга. Священников для казачьих общин не всегда хватало, тем более при походах, а Круги казаков, при необходимости, проводились всегда. Но когда среди казаков были казаки-священники, или на Круге обсуждались церковные вопросы, при этом особо подчеркиваю — не просто священники, а именно священники-казаки, то их, как правило, на Круг приглашали. Священники не казачьего происхождения — ни в казачью общину, а тем более на Круг — не допускались ни при каких обстоятельствах.

Какие же функции выполняли священники на казачьих Кругах?

1. Являлись представителями церковного казачьего клира на Круге.

2. Наблюдали, чтобы Круг проходил в рамках православной морали и нравственности.

И все. Они были лишены в рамках Круга активного и пассивного права голоса, то есть не могли избираться в атаманы и старшины и не имели права голосовать за того или иного кандидата.

Крестьяне и мещане при встрече с дворянином, священником или государственным чиновником обязаны были снять шапку, сломать ее и раскланяться. А казак шапку не ломал ни перед кем, даже с Государем здороваясь кивком головы или словами. Но конечно же казаки всегда снимали головные уборы – в помещениях, храмах, перед образами (иконами), перед знаменами и на молитве. Поэтому на казачьих Кругах нельзя было сидеть в папахах по двум причинам:
1. На каждом Круге на видном месте ставились иконы;
2. В помещениях не принято было сидеть в головных уборах.

Принцип единоначалия никогда у казаков не нарушался. Выше атамана мог быть только казачий Круг. 

У казаков женщина на Круг не допускались вообще. Лишь на Сход, в виде исключения, до совершеннолетия сына могла быть допущена женщина- вдова, владелица земельного надела (пая), доставшегося ей от погибшего или умершего мужа. 

Так в чем же коренилось общественное, социальное и семейное неравенство мужчин и женщин у казаков?

На кругу казаки находились в шапках. Собственно, ими голосовали. Перед избранным атаманом шапки снимали, а он свою надевал. Снимал шапку и выступающий. Если есаул нахлобучивал ее ему обратно — значит, говоривший лишался слова.

Помни, брат, что у казаков:

Дружба – обычай;
Товарищество – традиции;
Гостеприимство – закон

Обычай уважения и почитания старшего по возрасту обязует младшего, прежде всего, проявлять заботу, сдержанность и готовность к оказанию помощи и требовать соблюдения некоторого этикета (при появлении старика все должны были встать – казаки при форме приложить руку к головному убору, а без формы - снять шапку и поклониться).

В присутствии старшего не разрешалось сидеть, курить, разговаривать (вступать без его разрешения) и тем более – непристойно выражаться.
Считалось непристойным обгонять старика (старшего по возрасту), требовалось испросить разрешение пройти. При входе куда-либо первым пропускается старший.
Неприличным считалось младшему вступать в разговоры в присутствии старшего.
Старику (старшему) младший обязан уступить дорогу.
Младший должен проявлять терпение и выдержку, при любых случаях не прекословить.
Слова старшего являлись для младшего обязательными.
При общих (совместных) мероприятиях и принятии решений обязательно испрашивалось мнение старшего.
При конфликтных ситуациях, спорах, раздорах, драках слово старика (старшего) являлось решающим и требовалось немедленное его исполнение.

Заслуженно подвергался презрению тот, кто не оказывал уважения гостю. Независимо от возраста гостя, ему отводилась лучшее место за трапезой и на отдыхе. Считалось неприличным в течение 3-х суток спрашивать гостя, откуда он и какова цель его прибытия. Даже старик уступал место, хотя гость был моложе его.

В семейном быту взаимоотношения между мужем и женой определялось согласно христианского учения (священного писания). «Не муж для жены, а жена для мужа». «Да убоится жена мужа». При этом придерживались вековых устоев – мужчина не должен вмешиваться в женские дела, женщина – в мужские. Обязанности были строго регламентированы самой жизнью. Кто и что в семье должен делать – четко разделено. Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами. Строго придерживались правила: никто не имеет права вмешиваться в семейные дела.

Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов и примером в этом являлась жена казака – мать его детей.
Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».

Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным.
Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.
Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной - «сестра», к младшей - «дочка» (внучка). К жене – индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам – нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.
При подходе к группе стоящих и сидящих, казак снимал шапку, кланялся и справлялся о здоровье – «Здорово, казаки!», «Здорово бывали, казаки!» или «Здоровенько булы казаки!». Казаки отвечали – «Слава Богу». В строю, на смотрах, парадах полковых и сотенных построениях на приветствия казаки отвечали согласно воинского устава: «Здравия желаю, господин...!».

При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось только среди мужчин и отдельно – среди женщин.
Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.
Дети и младшие по возрасту казаки как к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, называли имя. К пожилому казаку(казачке) обращались: «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», добавляя, если знали, имя.
При входе в хату (курень) крестились на образа, мужчины предварительно снимали шапку, тоже делали и при выходе.
Извинения за допущенную оплошность произносили со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что-либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».
Без молитвы не начинали и не заканчивали ни одно дело и прием пищи – даже в полевых условиях. 

Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» - и больше всего почитали волю.

Казаки были неподкупны, предательство среди них, среди природных казаков не было. Попав в плен, тайн своего братства не выдавали и умирали под пытками смертью мучеников. 

По отношению к своим провинившимся братьям-казакам оценка их была строга и верна, наказания за преступления – измену, трусость, убийство и воровство были жестоки: «В куль, да в воду». Убийство врага и воровство у врага за преступление не считалось. 

Из преступлений самым великими считалось убийство товарища, братоубийцу закапывали в землю живого в одном гробу с убитым. Смертью каралось в Сечи воровство и укрывательство краденой вещи, связь с женщиной и содомской грех. Казак, вступивший в сечевое братство, принимал обет безбрачия. Казнь полагалась и просто за привод женщины в Сечь, будь даже это мать или сестра казака. Одинаково с этим каралась и обида женщины, если казак посмеет опорочить ее, ибо, как справедливо полагали «лыцари», подобное деяние к обесславлению всего войска Запорожского простирается. Смертью наказывались также те, кто творил насилие в христианских селениях, самовольная отлучка и пьянство во время похода и дерзость против начальства.

За воровство обычно приковывали к позорному столбу, где преступника забивали киями (палками) свои же товарищи. За оскорбление начальства и неотдание долга товарищу приковывали к пушке цепями.

За великое воровство или как бы сегодня сказали хищение в особо крупных размерах, виновных ждала шибеница- виселица. От шибеницы можно было избавиться только в том случае, если какая-нибудь женщина или девушка изъявит желание выйти замуж за осужденного.
Кроме шибеницы, запорожцы в редких случаях применяли заимствованный у ляхов гак (крюк), на котором осужденный подвешивался за ребро и оставался в таком положении до тех пор, пока кости его не рассыпятся. Пользовались они иногда острой палкой или колом. Таковы были нравы и обычаи старого казачества.

У казаков папаха или фуражка играла огромную роль в обычаях и символике. Папаха с цветным верхом или казачья фуражка с околышем символизировала полноправную принадлежность к станичному обществу. 

Папаху или фуражку привозили с войны и клали на божницу, если казак погибал. В такой дом никто не мог войти без приглашения старшей в доме вдовы. Сбитая с головы шапка, равно как и сорванный с женщины платок, были смертельным оскорблением, за которым следовала кровавая расплата.
При возвращении с войны или службы казаки приносили шапки в дар родовым рекам, бросая их в волны. Казак, женившийся на вдове, приносил к Дону или Кубани фуражку погибшего казака и пускал ее по воде.

В шапку зашивали иконки и написанные детской рукой охранительные молитвы. Обычай нашивать на фуражки и папахи награды — бляшки с надписью, за что награжден полк, еще больше увеличил духовную ценность головного убора.

За отворот папахи казаки клали особо ценные бумаги и приказы. Надежнее места не было — потерять папаху казак мог только с головой. 
Серьги (у мужчин) означали роль и место казака в роду. Так, единственный сын у матери носил одну серьгу в левом ухе. Последний в роду, где нет, кроме него, наследников по мужской линии, носил серьгу в правом ухе. Две серьги — единственный ребенок у родителей.

Командир при равнении налево и направо видел, кого следует в бою поберечь.