12:18 Казачья конница |
В.В. Тараторин.
Преимуществом русской кавалерии над любой конницей Европы было массовое использование природных всадников из донских, бугских, украинских, уральских, оренбургских казаков, а также калмыков, башкир, киргизов. Эта кавалерия являлась сущим бедствием для наполеоновских войск в период кампаний 1812-1814 годов. [ ?]Противопоставить им какие-то силы, способные вести рейдовую войну, не в состоянии была ни одна европейская армия. Иррегулярную русскую конницу могла бы нейтрализовать только турецко-персидская, если бы таковая имелась в войске Наполеона, но история распорядилась иначе. В строках, написанных генералом Мораном, сквозит откровенное отчаяние оттого, что французы не могут придумать ничего, чтобы действенно отражать наскоки «дикарей»: « Эти дикие наездники совершенно не знают нашего строя, равнения и той правильности в движениях, которая исключительно уважается нами. Казаки имеют обыкновение сжимать крепко своих лошадей и ноги свои привыкли упирать на широкие стремена, которые вместе с этим служат им и точкой опоры в тех случаях, когда они употребляют в дело своё оружие. Кидаясь в атаку, они обыкновенно несутся марш-маршем и коротко останавливаются на этом аллюре. Их лошади много способствуют смелости и со своими всадниками составляют как будто одно целое. Эти люди, будучи весьма осторожны, не требуют особенных попечений о себе, отличаются необыкновенной стремительностью в своих действиях и редко смелостью в своих движениях. Не правда ли, какое великолепное зрелище представила собой наша кавалерия, когда, блистая при лучах июньского солнца золотом и сталью, пылая отвагой, она гордо развёртывала свои стройные линии на берегах Немана?... Какие грустные размышления возбуждали они, бесполезные в делах с теми самыми казаками, которые до сих пор были презираемые всеми, но которые при всём этом более сделали для славы России, чем даже регулярные войска этой империи. Казачья манера боя вырабатывалась на протяжении двух столетий в постоянных стычках со степняками. Доходчиво объяснены все составные военного устройства и боевой тактики казаков В. Миткевичем в работе « Казачья лава»: «Есть много самых серьёзных причин, препятствующих казакам сделаться хорошей конницей типа регулярной кавалерии, действовавшей силой и сомкнутостью удара.
Отсюда излюбленная казачья кавалерийская тактика-наскакивая на противника, ни на секунду не оставлять его в покое, а самим оставаться не уловимым. Разумеется, с пехотой, которая шла в сомкнутом строю, казаки ничего не могли поделать. « Мы шли как сто пушечный корабль между мелких льдин», напишет французский гренадёр об отступлении к Березине под непрерывной атакой казаков. Но эта атака не давала роздыха. Каждый отставший бывал мгновенно убит. Попасть же в казаков было не возможно: они наскакивали по одному и тут же уходили. Знаменитая казачья лава и отдалённо не напоминала атаку кавалерии в сомкнутом строю. Лава-это линия, шеренга или две, где каждый всадник достаточно свободен. Атакующая лава сжималась и расходилась, обтекая неровности ландшафта, не изменяя общего направления. Особенностью лавы были фланги, всегда стремящиеся захватить противника. Устрашающий шум и свист казачьей лавы происходил от того, что казаки свистом, волчьем воем или собачьим лаем в момент бешеной скачки переговаривались между собою - кому как стать и, что делать! За первой шеренговый лавой шла вторая, третья …. Первая, налетев на противника, могла, не доходя до стычки, рассыпаться и уйти в стороны, ни потеряв, ни одного человека от залпа противника, а на него обрушится вторая шеренга, третья, за которой следовала вновь перестроившаяся в лаву и атакующая первая. Манёвренность, неуловимость всадников доводила противников до исступления, стоя часами в «казачьем карауле» в дыму от собственных бесполезных выстрелов, и закалённые солдаты терялись, а новобранцы в падали в истерику. В европейских армиях казаки могли противопоставить гусар или улан, что происходило в начале войны в 1812 г., например под Миром. Против кавалерии применялся другой приём. Атакующая лава, не доскакав до кавалерийских шеренг, резко поворачивала назад и буквально тащила противника за собой. Следует учитывать, что кони-существа табунные, и конные массы легко увлекались в погоню. Лавина всадников проносилась мимо рощ, балок, оврагов, где стояли, ожидая своего часа, казачьи сотни. Увлечённые погоней кавалеристы, разогнавшие коней во весь мах, вдруг видели, как казаки раздают вправо и влево, а они налетают на картечный залп казачьей конной батареи. Теперь роли стремительно менялись. Теперь полки (под Миром конницы Понятовского и Ожеро) уходят от казаков, а те, перестроились за батареей, нагоняют их. Однако это погоня разительно отличается от первой. Из каждой балки, каждого укрытия на отступающих с гиком вылетают казачьи сотни. Как правило, к рубежу первой атаки из кавалерии противника не возвращался никто. Такое тактическое построение казаки называли вентерь - есть у казаков такая снасть для рыбной ловли, иначе именуемая мордой,- кошель-корзина, куда рыба безбоязненно заходит, а вот вернуться обратно не может. Не избегали казаки и встречного кавалерийского боя, если противник был равен - лёгкая кавалерия. Тогда, проходят как гребень через ряды противника, казаки часто отмахивались двумя шашками или рубили направо и налево. В одной их схваток начала война в 1812 года такая «расчёска» длилась четыре часа! Бывало, что, сталкиваясь с противником, сидевшим на высоких лошадях, казаки вставали на сёдла и оказывались выше неприятеля. В немыслимой атаке четырёх сотен казаков Орлова-Денисова под Лейпцигом против нескольких тысяч тяжёлой кавалерии Латур - Мобурга, где казаки оказались перед стеной сомкнутого строя кирасир, старики успели крикнуть: «Братцы, язви пиками коней в храпы»! Разумеется, казаки не могли повергнуть железных кирасир, но они поломали их монолитный строй, кони вздыбились, сбрасывая всадников, началась свалка, что и позволило выиграть время до подхода артиллерии. В Гражданскую войну со стороны белых и красных кавалерия играла основную роль. Война была манёвренной. На широких пространствах сталкивались конные армии-рейд Мамонтова, Первая Конная Буденного,… Однако это был закат кавалерии. Техника вытесняла её с полей сражений. В Великой Отечественной войну кони в большей степени стали только транспортным средством, подвозившим кавалеристов к месту боя, где они сражались спешенными. При степенном бездорожье, когда в распутницу взяла техника и танки тонули в чернозёмной грязи,- кавалерия воевала… Но это была уже не её война. Как писалась в теоритической работе по исследованию военной тактики, «после изобретения автоматического оружия атака кавалерии стала невозможна». Одной из таких невозможных атак, которая до сих пор приводит всех историков в замешательство, была атака казачьей сотни изрубившей батальон автоматчиков на территории Новочеркасского вагоностроительного завода. Это были казаки! Да вот горе-служили - то они под знаменем вермахта, а рубили своих. На первый взгляд, сведения о казачьих конях чрезвычайно противоречивы. С одной стороны, утверждается, что казаки ездили на маленьких злых и мохнатых лошадках, неказистых и пузатых, не имеющих никаких достоинств в экстерьере. С другой стороны, утверждается, что казачьим коням не было равных в быстроте и выносливости. Давайте разберёмся последовательно и спокойно. Первое. Казаки в разные времена и в разных войсках ездили на разных лошадях. Общим было только одно: это были кони местных пород. Второе. Столетиями казаки пригоняли из всех походов как величайшую ценность самых дорогих и резвых коней и улучшали местные породы. Третье. Казачье коневодство минимум триста лет назад стало профессиональным. Но, прекрасно организованное на самой современной научной основе, казачье коннозаводство и коневодство опиралось на широчайшее, так называемое народное коннозаводство. То есть рядом с большими войсковыми, государственными и частными конными заводами каждая казачья семья держала до десятка своих коней, и линии коннозаводства прослеживались на протяжении многих поколений. Казаки (как, например, туркмены вплоть до нашего времени) на память заучивали родословные своих коней и прекрасно планировали всё воспроизводство, умело скрещивая представителей самых выдающихся пород. В результате казаки сумели сохранить к XX веку многие породы, утраченные во всём мире. И одновременно не только улучшили местные породы, но и вывели новые. Поэтому казаки Первой мировой сидели совершенно на других конях, чем во времена Наполеона или ещё раньше, во времена ПетраI и Булавина. Древнейшая типична казачья порода, утраченная к нашему времени, но сыгравшая свою великую роль в создании казачьей конницы, Черноморская. Эта порода выведена запорожскими казаками, и в ней, как в фокусе, были собраны лучшие черты скифских, кавказских, половецко-татарских и европейских коней. Особенно знаменита была порода в XVII-XVIII веках, когда работа по её созданию была завершена и на конях черноморской породы сидели не только казачьи сотни, но почти вся лёгкая кавалерия. Выносливая, подвижная, сухая и сильная лошадь, неприхотливая и добронравная… Почему же она исчезла? Скорее, не исчезла, а перестала быть объектом направленной коноводской работы. Черноморская лошадь в этом меньше всего виновата. Дело в том, что кавалерия всех армий мира «выросла», а черноморские кони - некрупные и невысокие, на смену им пришли кони ДОНСКОЙ породы. Донская порода тоже порода народной селекции, то есть выведенная тысячами безымянных казаков. В основе породы - лошади кочевников, в основном ногайцев, которым селекционерам прилили кровь восточных пород –персидской, карабахской, туркменской. В войне 1812г., 60 тыс. донских казаков, сидя на этих удивительных конях, проделали беспримерный по тяжести поход от Немана до Москвы, и затем до Парижа. Донские кони не прихотливы, послушны, хорошо приспособлены к табунному содержанию, приспособлены к тебенёвке (умеют выкапывать траву из под снега). Это настоящий военный конь. Казаки в 1914г. сидели на конях породы, но это были совсем другие кони. За столетия порода сильно изменилась, став объектом направленной профессиональной селекции Породу стали улучшать прилитием крови стрелецкой, орлово-ростопчинской пород, чистокровной верховой или английской скаковой…. Тут требуется небольшое отступление. В мире существуют сотни прекрасных конских пород. Они делятся на верховых, верхово - упряжных и упряжных. Лучшие кони, относящиеся к той или иной породе, называются чистопородными, и только две-арабская и английская скаковая, или чистокровная верховая, - называются чистокровными. Кроме всех самых высоких качеств, присущих чистокровным породам, есть одно очень важное: скрещивание с чистокровными породами любую породу улучшает, поэтому кровью чистокровных пород очень дорожили и дорожат. Прилитие крови чистокровной верховой создаёт так называемую полукровку - улучшенную местную породу. На полукровках, или, как говорили, на эглизированных конях, сидели офицеры - кони эти были очень дороги, поскольку выращивались не в табуне, а в заводской конюшне. Казак мог взять подобную лошадь в бою. Правда, вряд ли стал беречь её - скорее всего, продал бы в конный завод, содержать такую лошадь было дорого и хлопотно Увеличение улучшением привело к печальной крайности-под влиянием сильной крови, прилитой в породу, исчезли её характерные черты, в том числе и те, за которые порода ценилась. Так, казаки считали, что «энглизация» сделала донскую породу сырой и изнеженной, лошадь «подросла», но стала менее дельной, костяк стал менее прочным… Поэтому решено было больше не экспериментировать и сохранять породу в чистоте. До наших дней на нескольких конных заводах разводятся кони донской породы. И наконец, казачье коневодство увенчалось созданием породы, о которой мечтали кавалеристы всех времён-будёновской. Собственно, создание этой породы было логическим завершением столетий работы безымянных казаков - коневодов, поскольку будёновская порода - это сокращённые черноморская и донская, улучшенная чистокровными верховыми. Казаки вырастили с мыслью, что придётся не только служить, а служить далеко от дома. Особенно остро это, чувствовалось когда казак становился малолетком, то есть в соответствии с положением 1874г. все казаки (станичники), за исключением находящихся в высших и средних учебных заведениях и прогимназиях, записывались в малолетки и несли повинности отставного караула. Но самой главной обязанностью малолетка было выращивание коня. Исправная казачья семья, готовя сына к службе в период его пребывания в малолетках, старалась высмотреть, сговорить или высчитать у хорошего казака или заводчика жеребёнка. Выбор его был заботой всей семьи и всей родни. Длинным вечером обсуждали мужчины достоинства известных им лошадей с тем, чтобы получить от них жеребёнка для малолетка. Бывало, что жеребят дарили дедушки, крестные, дядья… Бывало, что малолеток выращивал не одного, а двоих - троих жеребят. Но такое могло быть только в очень большом и старом, состоятельном роду, где родство берегли, сохраняли и были достаточны для приёма гостей, знакомых, близких на бесконечных гулеваньях - гостеваньях. Среднего достатка казачья семье ехала в табуны и там выбирала жеребёнка… Это было громадное событие в жизни казака, которое он помнил всю жизнь, сколько бы коней под ним потом ни ходило. Разговоры о конях, о статьях, о пороках и леченье всю жизнь сопровождали казаки: от детской мечты о собственном скакуне до того дряхлого, застуженного, что поведут за его гробом в старости. Десятки, если не сотни коней проходили у него перед глазами, на половине из которых он обязательно хоть версту, а скакал, поэтому казаки без исключения знали лошадей досконально. Однако выборы жеребёнка все-таки были риском. С одной стороны, жеребёнок, конечно, стоил дешевле, чем строевой конь, но его ещё нужно было вырастить… А это всегда лотерея-неизвестно, что выпадет! Три-четыре года казак работал с конём, чтобы в 21 год пойти на нём служить срочную службу. Мир коня-это уже совершенно отдельный, замкнутый и тщательно оберегаемый от посторонних мир мужчины. И хотя иные казачки умели обращаться с конём и ездили верхом ни хуже мужчин, дело это было мужское и такая женщина считалась исключением (не всегда одобряемым); всеобщим же мнением было, что «баба коня порти». Поэтому в некоторых семьях женщины в конюшню и не входили, как не входили в кунацкую. Работа с конём: выпаивание его молоком, выхаживание по росным травам и песчаным бережкам, как в древних былинах, - это занимало все время и все помыслы малолетка. Поэтому и конь вырастал с какой-то необыкновенной собачьей преданностью к хозяину, понимал его с полуслова, почти как человек, и составлял неотъемлемую часть понятия «казак». С конём связывались тысячи примет, наговоров. Например, считалось, что если казака насылают порчу, а он при коне, то к человеку порча не пристанет-конь отведёт. По поведению коня угадывали порчу, по коню же загадывали на судьбу. Конь был с казаком не разлучён. И в краткие минуты, когда занятый без отдыха работой малолеток мог выйти на улицу с база, там встретиться, переглянуться, а при случае поздороваться, а уж если страшно повезёт - перемолвится с соседкой девушкой - минуты, опять-таки связанные с конём, либо водопои, либо купание, либо ночное. Поэтому во многих любовных казачьих песнях влюблённые - это не случайно не пара, а троица-казак, девушка и ведомый в поводу конь. |
|
Всего комментариев: 0 | |