Первые подготовительные мероприятия к мобилизации в Оренбургской губернии начались 15 (28) июля 1914 года. В этот день начальник Ташкентской железной дороги получил распоряжение об объявлении на ней чрезвычайного положения. Железнодорожные мосты и важнейшие объекты дороги срочно были взяты под охрану воинскими частями (48-й пехотной дивизии), вызванными из Тоцких лагерей.

На другой день была получена телеграмма от начальника штаба Казанского военного округа с сообщением о том, что официальным началом мобилизации следует считать 17 июля. После получения сообщения началась подготовка помещений для мобилизованных, освобождение постоялых дворов.

17 (30) июля 1914 года жители Оренбурга узнали об объявлении мобилизации. На следующий день в газетах был опубликован именной царский указ о мобилизации (согласно расписанию 1910 г.). В нём говорилось: «Вызвать со льготы казаков Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, Оренбургского и Уральского войск»1.

Однако решение о частичной мобилизации (сил четырёх военных округов) было пересмотрено. Уже вечером 17 июля в Оренбург пришло предписание о всеобщей мобилизации, назначенной не на 18, а на 19 июля.

В секретном приказе № 497 по Казанскому военному округу были указаны дни готовности частей Оренбургского казачьего войска к выступлению в поход:

7-й Оренбургский казачий полк — 29 июля в 9-ю армию.

8-й Оренбургский казачий полк — 24 июля в 6-ю армию.

13-й Оренбургский казачий полк — 30 июля в 4-ю армию.

14-й Оренбургский казачий полк — 3 августа в 4-ю армию.

4-я льготная казачья батарея — 26 июля в 3-ю армию.2

7-й, 8-й, 13-й и 14-й Оренбургские казачьи полки формировались в Оренбурге.

Каждый из трёх военных отделов Оренбургского казачьего войска делился на два полковых округа, в которых формировалось по одному полку 2-й и 3-й очереди. Вместе оба округа формировали одну льготную артиллерийскую батарею.

1-й полковой округ 1-го военного отдела, состоящий из станиц Буранной, Богуславской, Городищенской, Донецкой, Кардаиловской, Краснохолмской, Линёвской, Нижнеозёрной, Рассыпной, Татищевой, формировал 7-й и 13-й Оренбургские казачьи полки и 4-ю Оренбургскую казачью батарею.

2-й полковой округ 1-го военного отдела, состоящий из станиц Павловской, Бёрдской, Оренбургской, Каменноозёрной, Сакмарской, Гирьяльской, Воздвиженской, Верхнеозёрной, Ильинской, Сухомлиновской (бывшей Пречистинской), Новоорской, формировал 8-й и 14-й Оренбургские казачьи полки и 4-ю Оренбургскую казачью батарею.3

Сроки, отводимые для мобилизации льготных казаков, оказались вполне реальными. Например, четыре полка и батарея, формируемые вторым отделом, должны были закончить все мобилизационные действия на восьмой день от её начала.4

В Оренбурге несколько дней проходили патриотические манифестации. В журнале жандармского управления г. Оренбурга 18 июля появилась запись: «Всюду царит полный порядок. Настроение в городе приподнятое... Запасные ведут себя очень хорошо, ничего предосудительного не замечено».5 В городах Оренбургской губернии были закрыты все питейные заведения, а также запрещена продажа спиртных напитков в ресторанах и гостиницах.

В Оренбурге для призывников были приспособлены городской театр, реальное училище, некоторые гимназии, общественное собрание и ряд частных зданий. В печати, в целях безопасности, была введена военная цензура. Офицерам запрещалось давать в печать материалы на тему мобилизации.

20 июля войсковой штаб отправил в мобилизуемые казачьи полки (второй и третьей очереди), во 2-й и 3-й военные отделы восемь полковых знамён. Полковые знамёна в сопровождении казачьей сотни и духового оркестра были доставлены на железнодорожный вокзал, где была устроена патриотическая манифестация.

21 июля управляющий губернией (за отсутствием Н. А. Сухомлинова) вице-губернатор барон Д. О. Тизенгаузен во время выступления в губернском правлении призвал всех жителей края в тяжёлый для России час к объединению. В кафедральном соборе Оренбурга епископ Челябинский Дионисий провёл молебен «О ниспослании победы русскому оружию».

В фондах ГАОО сохранилась квитанция о передаче знамени Высочайше пожалованного Оренбургским казачьим войском 13 декабря 1856 со знамённой скобой № 38 7-му Оренбургскому казачьему полку. Знамя получили исполняющий обязанности командира полка есаул В.А. Зайцев и полковой адъютант хорунжий В.Д. Плотников.6

26 июля оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов, прибывший срочно из отпуска 24 июля, объявил о введении в губернии чрезвычайного положения и о принятии им звания «Главноначальствующий Оренбургской губернией».7

В этот день на форштадтской площади Оренбурга были проведены молебен, присяга и смотр 7-го Оренбургского казачьего полка. От наказного атамана и городских властей полку были преподнесены иконы. Наказной атаман остался доволен: во время церемониального марша он похвалил каждую сотню, пожелал казакам счастливого похода. Речь наказного атамана вызвала громкое и продолжительное «ура» полка и собравшихся.8

За первую неделю мобилизации в Оренбурге добровольцами на фронт пожелали отправиться около 500 человек. Этот факт свидетельствует о высоком патриотизме оренбуржцев. Патриотические чувства казаков ещё больше усилились после обращения к ним Николая II. В день отправки на фронт 7-го казачьего полка (27 июля) от него была получена телеграмма: «...Уверен, что все оренбургские казаки будут на поле брани героями!..».9

Таким образом, процесс мобилизации в действующую армию прошёл на территории Оренбургского казачьего войска успешно, без всяких осложнений. Этот факт подтверждает рапорт, направленный директору Департамента полиции, отправленный из Оренбурга в августе 1914 г.:«...Мобилизация запасных по губернии прошла в большом порядке и при значительном патриотическом подъёме, особенно охотно собирались казаки; недоборов не было, а всюду заметен излишек...».10

Проводы казаков в станицах, по старинной традиции, проходили торжественно. Вот как 19 июля провожала казаков, направлявшихся в 7-й Оренбургский казачий полк, станица Донецкая. В 2 часа дня причтом местной церкви был совершён напутственный молебен. Все жители станицы прибыли на церковную площадь, мобилизованные казаки в полной парадной форме были на конях.

После молебна к казакам с напутственной речью обратился старый станичный учитель. Обращаясь с речью к своим бывшим ученикам, он призвал их «крепко и стойко защищать Государя и родную землю, быть единодушными, делиться между собой всем необходимым, не оставлять в опасности товарищей и при первой возможности выносить и вывозить раненых, а также главных руководителей, защищать и оберегать начальствующих лиц».

28 июля командование 7-м полком принимает 46-летний войсковой старшина Лев Николаевич Доможиров. В составе полка был 21 офицер и 952 казака. Из Оренбурга казаки прибывают в Уфу, откуда после мобилизации 83-й пехотной дивизии 2 сентября выступают на фронт.

С момента прибытия на театр военных действий полк был подчинён командованию 83-й пехотной дивизии генерал-майора К.Л. Гильчевского (сформированной из жителей Оренбургской и Уфимской губерний), потом поступил в распоряжение командира 18-го армейского корпуса генерала от кавалерии Н.Ф. фон Крузенштерна, впоследствии состоял в отряде генерала Воронина, и с февраля 1915 года был в составе 31-го армейского корпуса генерала от артиллерии П.И. Мищенко.

За 15 месяцев войны (с сентября 1914 до января 1916 года) сотни полка были разбиты по пехотным дивизиям и в таком виде в составе частей 18 и 31 армейских корпусов принимали участие во всех крупных и мелких боях при переправах через реки Сан и Вислу, под Краковом, на реках Ниде и Западном Буге при отходе 31 корпуса от реки Ниды до реки Ясельды.11

Полк нёс в это время разнообразную, трудную и «совершенно не видную» службу корпусной конницы, то есть разведку, прикрытие фронта корпуса во время наступления и отхода, службу связи, действуя почти постоянно мелкими частями, и в редких случаях в составе сотен. Кроме этой, чисто строевой службы, казаки откомандировывались иногда в значительном числе для несения обязанности тыловой или военно-полицейской службы, состояния при инженерах военных и гражданских, по контролированиию дорог, при интендантах, лазаретах, обозах и т.д. Но за это время казаки в составе 4-х сотен (из 6) трижды вели разведку при фронте 31-го армейского корпуса, стоявшего на Западном Буге.

В 1916 году сотни полка, разбитые по пехотным дивизиям, принимали участие в позиционной войне и обороне реки Ясельды и Огинского канала. В пешем строю в составе пехотных боевых участков они несли сторожевую службу и обороняли наиболее самостоятельные участки.

Четыре сотни под командой командира полка держали с 20 мая до 21 июня 1916 года оборону северных позиций Огинского канала; с 4 июля по 23 августа позиции рек Стохода, Струмени и там же участвовали в боях и частичном форсировании реки Стохода.

24 августа полк выбыл из состава 31-го армейского корпуса в командировку в экспедиционный отряд генерал-лейтенанта Лаврентьева.12

В приказе № 131 от 23 августа 1916 года по 31-му армейскому корпусу его командир, прощаясь с оренбургскими казаками, указал:

«Со дня сформирования корпуса в феврале 1915 года и по настоящий день 7-й Оренбургский казачий полк непрерывно нёс боевую службу. Он разделил с нами тяжёлую службу на р. Ниде, тяжёлые бои на Опатове, на Западном Буге и при отходе к позициям р. Ясельды и Огинского канала. С корпусом полк пережил славный Логишинский бой, суровые зимние условия обороны Огинского канала и боя на реках Струмени и Припяти. Сотни полка, приданные дивизиям и штабу корпуса, обеспечивали в то же время связь частей на широком фронте.

От души благодарный командиру полка полковнику Доможирову, господам офицерам и доблестным казакам за их неизменную и безотказную службу, сердечно напутствую полк к высокой боевой деятельности и на новом месте его служения, твёрдо веря, что традиции славного Оренбургского казачьего полка и 2-летний боевой опыт полка поведут его по пути победы и славы. Подписал командир корпуса, генерал-адъютант Мищенко».13

22 октября полк был отозван обратно в Закаспийскую область, где войдя в состав Гюреченского экспедиционного отряда, выступил в поход в Персию для усмирения мятежных иомудов.

С 3 декабря 1916-го и до начала 1917 года полк в полном составе участвовал в походах и боях с иомудами. Преследуя отряды мятежников по горам и урочищам в верховьях рек Артека и Сары-Су, полк находился в исключительно трудных условиях: без хлеба, фуража и воды. В этом походе полк потерял казаков: убитыми – 5, ранеными – 3; пало лошадей от бескормицы и усиленных передвижений – 47.

О событиях 1917 года, связанных с 7-м Оренбургским казачьим полком, сведений сохранилось немного. Известно, что летом 1917 года полк вместе с 3-й Кубанской казачьей дивизией был на Кавказском фронте.14 На августовском государственном совещании в Москве есаул 7-го полка А. Г. Нагаев, являясь делегатом фронтового съезда от семи казачьих войск Кавказского фронта, выступил оппонентом генералу А.М. Каледину.15

С начала войны до 01.01.1917 казаками полка было захвачено в плен 3 офицера и 84 солдата противника. Полковыми трофеями стали 74 винтовки, 30 лошадей. Казакам полка удалось подстрелить и захватить германский аэроплан с двумя лётчиками.16

Как удалось выяснить по полковым приказам о награждениях казаков, самолёт захватили: младший урядник Яков Иванович Воротников, казаки Пётр Яковлевич Ситников, Николай Сергеевич Кутелёв, Василий Николаевич Волков и Пётр Филиппович Андреев.17 Произошло это так:

«4 мая 1915 года около 7 часов стоящий на посту летучей почты в д. Турбия младший урядник Воротников услышал шум приближающегося пропеллера, выбежав из хаты, он увидел низко летящий германский аэроплан. Скомандовал казакам «садись» и поскакал к спускающемуся аэроплану. Тот стал спускаться у северной окраины д. Заосы. Когда … казаки подскакали, то аэроплан уже был окружён толпою, с которой лётчики разговаривали по-немецки. Заметив скачущих казаков, кто-то из толпы крикнул: «Казаки», и раздалось несколько одиночных выстрелов; лётчики-германцы вскочили на аэроплан и пустили в ход мотор. Толпа встретила казаков недружественно, и чтобы приблизиться к аэроплану, пришлось прибегнуть к оружию. Быстро насели казаки и не дали аэроплану подняться и взяли его в плен с двумя лётчиками германцами. Аэроплан захвачен в полной исправности».18

В боевых действиях потери полка составили: убитыми 2 офицера и 37 казаков, ранеными 2 офицера и 88 казаков, контужеными 1 офицер и 7 казаков, без вести пропали 3 казака.

Георгиевским оружием в 7-м Оренбургском казачьем полку были награждены 2 офицера: командир 3-й сотни подъесаул П.Г. Попов «за то, что 15 октября 1914 года, командуя сотней, у д. Слущин под сильным ружейным огнём лично довёл конную атаку на неприятеля до удара холодным оружием и опрокинул его»,19 и сотник Р.П. Степанов: «15 октября 1914 года вызвавшись по собственному желанию командовать взводом, назначенным для преследования противника, несколько раз атаковал д. Слущин, выбил его, действуя холодным оружием, сам ранен огнём пулемёта».20

С начала войны до 01.01.1917 в 7-м полку было награждено Георгиевскими крестами 400 человек и Георгиевскими медалями 290 человек.21

Среди них казаки, удостоенные четырёх Георгиевских крестов: прапорщик Иван Алексеевич Грибанов из Богуславской станицы,22 и подхорунжий Иван Васильевич Орлов из Буранной станицы, по три креста имели урядники Корчагин Пётр, Кривохижин Георгий, Масленников Пётр, Мельников Степан, Недоводеев Александр, Павлов Василий, Пасценков Александр.