|
Оренбургские казаки... С основанием города Оренбурга в 1743 г. началось заселение Оренбургской пограничной линии вдоль реки Урал. Вниз от Оренбурга эта линия тянулась вдоль правого берега реки, тогда еще называемой Яиком, до Гурьева и Каспийского моря, а вверх — до реки Уи и сибирской границы; общая ее длина достигала 1780 верст. Эта линия была создана для того, чтобы защитить расположенные по эту сторону реки Урал районы от разбойничьих набегов тогда еще совсем диких и не покоренных киргизов. Вдоль пограничной линии было воздвигнуто множество крепостей. ... При новом административном делении по указу от 12 декабря 1840 г. оренбургских казаков насчитывалось 150 120 душ обоего пола, из которых 22 609 несли действительную военную службу. Из них было сформировано десять полков, по 870 человек в каждом, и конно-артиллерийская бригада, состоявшая из трех батарей. Все население было подразделено на два района (округа), а каждый район — на пять полковых округов; на каждый из этих полковых округов приходилось 2500 оседлых семей. Каждый полковой округ делится на 3 — 10 станиц в зависимости от местности и населения. Всего в 1840 г. насчитывалось 67 станиц, населенных оренбургскими казаками. Впоследствии их стало еще больше.
|
В начале лета 1839 г. оренбургский губернатор Перовский отправил для исследования степи «съемочную партию», которая подготовила две укрепленных стоянки: на Эмбе и в Ак-Булаке близ озера Чучка-Куль (в 170 верстах от Эмбинского укрепления). Перейти пустынную степь летом считалось невозможным из-за жары и недостатка воды, так что решено было выступить ближе к зиме. Войск для похода собрали около 5 тысяч человек – 3 с половиною батальона пехоты, 2 полка уральских казаков и 200 оренбурских казаков. 14 или 15 ноября 1839 г. войско вышло из Оренбурга. В. И. Даль покинул город с последней, четвертой, колонной, где находился и Перовский.
Поход продолжался несколько месяцев. Хивинцы напали лишь на один русский отряд (в 140 человек) под командой Ерофеева, их отбили. Больше хивинцев не видели, но Перовский понял, что продолжать путь (до Хивы оставалось 800 верст) нельзя: начались сильные морозы и бураны, больных с каждым днем прибывало, из двенадцати тысяч верблюдов осталось полторы тысячи, погиб транспорт с продовольствием, шедший из Ново-Александровского укрепления, в строю осталось меньше половины выехавших. И 1 февраля 1840 г. он отдает приказ о возвращении в Оренбург.
21-го Февраля 1840. Сегодня сделал рассчет больных и умерших; вот что выходит: пехоты выступило из Оренбурга: 2,928 челов., казаков Уральских 1,204; дивизион 1-го полка 219 чел.; Башкиров и Оренбург. казаков, по полам, 345 чел., конных артиллер. (казаков) 141, гарниз. артилл. 112. Больных было: 1,308; выздоров. 909; отправлено в Оренб. и Защиту 56, умерло 139, состоит 304. В укреплении был кроме того свой гарнизон, были обозы Башкиров и свои госпитали; в Эмбенском пехоты переболело 830 чел. (следов. каждый обратился по нескольку раз в госпитале), умерло 154; умерло еще разной команды, частию переданной из отряду — всего: состояло 1,450; выздоров. 750; умерло 247. Поэтому в отряде из пехоты, болел второй человек, из дивизиона 1-го полка второй, из Башкиров 10-й, из Уральских казаков 52-й!! Об Оренбургских казаках нельзя сделать верного расчета, потому что они же были и в укреплении, и сведения перемешаны; но болел, видно, около 10-го.
Умерло: в пехоте 24-й из здоровых, в дивизии 24-й, в Башкирах, всего 170 челов., умерших нет; у Уральцев умер двухсотый! Если к этому еще пояснить, что 170 Башкиров были выбраны молодые, здоровые ребята из лучших кантонов, что даже пехота была пересортирована в Оренбурге и много слабых и ненадежных оставлено, а что Уральцев напротив выставили сюда поскребышей, без всякого разбора, старого и малого, потому что у них уже 3 полка ушли на службу, кроме команды в Москве, линейцев, и пр. пр.: то нельзя не удивиться этой необыкновенной породе, которая выростает среди тяжких трудов своего промысла и свыкается заранее с тугой, с голодом и холодом. Да, храбрейшая сторона нашего несчастного похода (или горемычного лучше сказать, потому что горе мыкали все, а беды не видали) храбрейшая часть, это бодрый дух и песни Уральцев во всякое время, во всякую погоду в 20 и в 32 градуса, в ведро и в ненастье, в буран, который заносит снегом горло и глотку. Посмотрели б вы, как они проводили масляницу; было 16° и сильный буран; а у них с утра до ночи песни и весь день, воскресенье, шла по лагерю такая гульба, будто дома, под качелями. Трое сели на одну лошадь, один задом, один передом, один боком, объехали с песнями лагерь и прощались с масляной, раскланиваясь все во все стороны. Потом явился медведь с поводатарем; тот плясал, а этот приговаривал и лупил его хворостиной по бокам, так что и медведь обругался наконец вслух по Русски. Там возили друг друга в санях, с песнями, и воображали, что катаются, наряжались, боролись, и раздевались для этого до рубахи. Перед пьяным было у них положено сымать шапку, и тверезый должен ему говорить: ваше благородие....
| |
