Общества не должны забывать, что мы, казаки, составляя боевую силу Государства, обязаны свято исполнять долг службы; между тем при нынешних военных (действиях) требованиях каждому военнослужащему нельзя быть неграмотным; как мальчику необходима грамотность, чтобы быть исправным к службе, так и девочкам, будущим матерям, она нужна для того, чтобы путем чтения развивать и укреплять в детях добрые начала и умственно просвещать их.

Наказный Атаман Генерал майор Маслоковец. (Из циркуляра по Оренбург. каз. Войску 1886г. № 23).

В Оренбургском казачьем Войске грамотность обязательна как для мальчиков, так и для девочек. В каждом поселке, [ ?]даже хуторе в 30-40 дворов, есть смешанная школа, а в больших поселках и станицах – отдельно мужская и женская. На каждого учащего полагается не более 50 учеников. Дети-новички поступают в школу с 2 октября – мальчики 9 лет, а девочки – 8. Учебный период начинается с 2 октября – продолжается по 1 апреля; курс обучения формально считается 6-ти летний, а ходят не более 4-х лет.

Программа: по Закону Божию; св. история Ветхого и Нового завета, молитвы, заповеди, символ-веры и Богослужение; по русскому языку – грамматика, арифметика – простые и именованные числа, дроби. Отечественная история (младший курс. География.

В школах обязательно введено обучение гимнастике, строю и управлению оружием (шашкой, ружьем и пикой), пробная стрельба.

Занятия производятся ежедневно с 8 до 9 часов. Для этой цели войсковым старшиной К.Т.Кузнецовым составлена сокращенная программа. Инспектором школ значится атаман отдела, но так как он больше занят прямой своей обязанностью,

то по наблюдению за школами состоит ближайший помощник его.

Наблюдавший за школами объезжает школы для ревизии не менее одного раза в год; при этом об успехах школы делает отметку в классном журнале. Тут же выдающимся ученикам выдают награды: похвальные листы, книги.

В конце учебного года учащие с выпускными учениками ездят в станицу. Там в станичной школе, под председательством наблюдающего за школами, при участии экзаменационной комиссии из учителей, производится проверка в познаниях. Экзамены продолжаются 2-3 дня. Ученики, успешно выдержавшие экзамен, получают свидетельства. Но, к великому сожалению, свидетельства ни дома, ни на службе не имеют никакого значения, – что есть оно, или нет – одинаково. Следовательно, ученику нет никакой пользы стараться получить свидетельство. А ученику тем и лучше: проходил срок наравне со сверстниками, а там хоть белая береза не расти... нет рвения, нет и усердия у ученика, а это большой недостаток при обучении. Надо отдать справедливость, что хотя среди казачьей молодежи есть стремление идти вперед, но ведь это, песчинка в море, а большинство требует посторонней помощи, живого участия ближайшего начальства, станичных и поселковых властей, или для обеспечения успеха школы нужна такая постановка: необходимо, чтобы каждый ученик оканчивал школу со свидетельством. При таких условиях будут полные шансы на стороне школы. Каждый отец малыша с участием будет относиться к успехам своего ребенка. Дома он будет следить за ним: исправно ли тот приготовил урок, решил ли задачу и т.д., а ученик будет стараться поскорее окончить школу. Тут скажется и самолюбие ученика: товарищ тот уже перешел в следующий класс, товарищ вот уже кончает школу. Такая постановка в школе заронит в ребенке страсть к книжке, а это вспомогательный рычаг в начальной школе. Правда, как в семье не без урода, так и в школе могут быть малоспособные дети, тогда с этими можно поступить так. Наблюдающий за школами, во время ревизии школы, лично может проверить способности малоуспешных учеников, и если только они действительно окажутся неспособными, то их лучше всего исключать из школы. В настоящее время надзор за посещением возложен на поселковых атаманов, но поселковый атаман, будучи занят своими делами, за неисполнение которых ему может как следует „нагореть”, устраивает так. Получив от учащих донесение о непосещении учеников, атаман деликатно расписывается в разноске и кладет донесение в папку „не-особенно срочных бумаг”, а дни-то идут за днями...

Словом, нашу школу необходимо поставить на твердую почву, что великолепно отразится на успехах самой школы. Все школы содержатся на общественные средства. Раньше на нужды школы засевался хлеб, а за последние годы это полезное дело стало падать и наконец замерло... Учебные пособия большею частью тоже за счет общества. В каждой школе есть попечитель, на котором лежит обязанность заботиться о благосостоянии школы. Но так как у попечителя в руках нет никаких средств, то школа материально терпит большую нужду. Для того, чтобы купить книг, учебных пособий, карандашей, грифелей и т.п. попечитель прежде всего обращается к атаману поселка, а этот посылает за казначеем, деньги есть, – дадут, а нет – погоди!

Последовательное занятие нарушается – школа пустует без пособий, ученики принуждены заняться чтением или другим чем либо, ну словом, такими уроками, которые не требуют письменных пособий. Так проходят дни и недели, а дело постой, да погоди... Школьные здания, особенно новые, благоустроены во всех отношениях, но есть немало и тесных, темных, низких и ветхих. Старая, наполовину погнившая изба, в два-три окна, куда редко проникает луч Божьего света, погнулась, повалилась, внутри подпорки, столбы, – это казачья школа... Ремонт школьных зданий редко производится тщательно, больше „на живую нитку”. Мы-де учились и не в таких сараях, да учились! – говорят члены поверочной комиссии... Благодаря беспечности самых обществ в другой школе зимой стоит адский холод: дети сидят в шубах – учитель тоже... Углы прогнили и зданию грозит окончательное разрушение. Жалобы и мольбы учащих тщетны. Приходится только удивляться долготерпению учителей и учительниц, этих, по правде сказать, мучеников при таких условиях школы. Школьные здания и квартиры при школах отопляются натурой, сторожа школы служат по выбору, как и все должностные лица. Частенько в школах бывают такие картинки:

– Вы, ребятки, что это сегодня бежите домой, разве вас не занимают?

– Да, нет, дяденька: у нас сегодня школа не топлена!

А учитель-то, бедный учитель из-за отопления и что только не переносит и как только не глумятся над ним из-за отопления! Мой знакомый учитель рассказывал, что проделывал с ним поселковый атаман. Учитель надоедал атаману ежедневно списками не-посещавших учеников.

– Господин атаман! у Федора Федоровича нет дров!

– Дров? Так вот как! что же, вам с Федором Федоровичем под нос привезти надо?

При этом он дал сторожу „оплеуху”. Я, говорит, докажу учителю, как постоянно беспокоить свое „начальство”. Прочь отсюда! Пусть мерзнет...

Учитель изрубил на дворе все, что было лишнего.

– Ах ты, Господи, что же делать? – Думает себе учитель, замерзать не хочется; вот он и благословился снимать с повети жерди и чащу и все это рубить на дрова. Услыхал об этом атаман, вызывает учителя в правление.

– Вы, милостивый государь, это на каком основании рубите жерди на дрова? Что мы, для того что-ли крыли сарай? Вы проделываете так с целью: вы показываете детям пример расхищения; вы заделываете их пустодомами?!...

– Что вы, что вы, Иван Гордеевич, помилуйте, совсем тут нет никакой причины, совсем, это делается без задней мысли: вы не говорили бы мне совсем о том, что я служу дурным примером для детей. Вы думаете, что дети, так это просто „машина”, совсем не размышляют; нет, жестоко ошибаетесь: они видят, что я сижу без дров, они видят, что я, жена и дети с утра до вечера сидим в шубах...

– А так ты еще так! отговариваться знаешь! – Он заострил на учитель кулаки. Туча надвигается; – бедный учитель подвил полы, да подавай Бог ноги... Но атаман свое взял: при получке месячного жалованья 6 р. 66 коп. у учителя вычли за жерди 1 р. 20 коп.

Да, такие картинки в жизни казачьего учителя встречаются довольно часто. До Бога высоко, до Царя далеко, сидит себе учитель голодный, холодный, кого просить будет?!